Травма и душа. Духовно-психологический подход к че - Страница 73

Это прекрасное сновидение стало для Майка началом его понимания того, что Юнг подразумевал под Самостью. У него было много глубоких ассоциаций. Амфоры в форме женского тела он связал с увлекательной телепередачей о найденных сокровищах древних кораблей, затонувших в Средиземном море. С Далай-ламой, живым Буддой, он ассоциировал свое духовное путешествие в Индию и неудачные попытки найти гуру, которому он мог бы доверять. Теперь он доверял процессу своей терапии и собственному бессознательному. С «понимающим взглядом» Будды он ассоциировал то, как он ночами часто стоял, глядя на своих спящих мальчиков, и чувствовал такую переполняющую его любовь, что слезы наворачивались на глаза. Сияющее зеркало этих слез – теперь пролитых в сострадании великим Богом/человеком – вернуло его себе (отразило его), вернуло ощущение, что он любим, находится в безопасности, и он был глубоко тронут этим.

Схема Далай-ламы в конце сновидения озадачила нас в то время и до сих пор остается загадкой. Две вертикальные линии, определяющие прошлое, настоящее и будущее, кажется, заключают настоящее в центр, чтобы выделить его и связать эту область с ощущением безопасности. Прочитав книгу Даниэля Стерна «Момент присутствия в психотерапии и повседневности» (Stern, 2004), я задним числом склонен думать, что, возможно, это отсылка к «вечному сейчас», которое бывает доступно нам в такие моменты истины, когда kairos пересекается с хронологическим временем. Стерн отмечает, что греческий chronos является «объективным и количественным» видом времени, используемым в науке и психологии. В нем «настоящий момент всегда в движении. По мере своего движения настоящее пожирает будущее и оставляет за собой прошлое… По сути, настоящего нет» (Stern, 2004: 5). С другой стороны, kairos обозначает субъективность настоящего – некий неопределенный момент, ускользающий от хода линейного времени или трансцендентный ему. Он соотносится с нужным или подходящим моментом (высшим моментом) для «действия, которое должно быть предпринято сейчас, чтобы изменить судьбу этого человека» (Stern, 2004: 7). Мы могли бы думать о kairos как о том благоприятном моменте, когда открывается то, что «между мирами». Тот момент в сновидении Майка, когда он увидел себя отраженным в слезе живого Будды, вероятно, был как раз таким.

По мере продолжения нашего аналитического приключения образы фемининности все чаще появлялись в сновидениях Майка. В частности, этот сон привлек наше внимание:

...

Я за рулем, съезжаю вниз по проселочной дороге, которая выглядит знакомой. На переезде через реку стоит огромный экскаватор, который углублял русло, чтобы дать место потоку воды, вода коричневая от поднятой рытьем мути. Я заметил, что на обоих берегах реки есть бетонные основания для моста и намечена новая дорога. Справа от меня недавно построенная автозаправка, и вся она белая, кроме одной разноцветной стены. Пока я сижу и наблюдаю, к разноцветной стене подходит женщина. Она выводит на стене слово «СИМПАТИЯ». Она прекрасна, блондинка двадцати с небольшим лет, и она мне смутно знакома. Она проходит мимо меня, и я говорю ей: «Извините, что вы имеете в виду под симпатией?» Она смеется, и мы начинаем разговаривать. Подходит еще одна женщина (ее сестра?) и мы смеемся и доброжелательно разговариваем. Мне очень нравится то, что происходит. Затем Симпатия говорит: «Мы как раз потратили 500 долларов на обновки, потому что знали, что встретимся с тобой сегодня… между прочим, с твоей семьей все прекрасно». Они смеются и продолжают разговор. Я просыпаюсь, понимая, что скрытая интрига состоит в том, что когда-то в прошлом я, должно быть, сделал эту женщину беременной, и она растит моего неизвестного ребенка. Я был глубоко тронут этим.

И Майк, и я были заинтригованы этим сновидением. Он нашел слово «симпатия» (sympathy) в словаре и обнаружил, что оно однокоренное со словами «страдание» (pathos) и «сострадание» (compassion). Кроме того, сообщил он, словарь описывает его как «близость между людьми, гармония, согласие… способность вникнуть в страдания других и их психическое состояние… в физике это вибрации, которые одно тело вызывает в другом, как магнит с железом». При обсуждении сновидения мы заметили, что действие происходило там, где прокладывается «новая дорога» и строится мост, – это явное указание на новые внутренние связи. Кроме того, наше внимание привлекло то, что Симпатия написала свое имя на разноцветной стене автозаправки, что напомнило нам более раннее сновидение о цветном бикини в стопке белого белья. Это подтверждает ее роль как фигуры, связанной с его растущей способностью чувствовать.

Мы также отметили, что новая автозаправка находится на перекрестке (новый источник энергии?), и то, что Симпатия была матерью забытого ребенка Майка. Это вскрыло для исследования целый пласт ранних «воспоминаний» Майка о его матери. Он знал, что где-то было давнишнее место его «блаженства» с матерью, давно и накрепко забытое и покинутое. Иначе отчего же он был так безутешен, когда она оставила его в одиночестве? Он стал переживать утрату матери, и на него нахлынули «благочестивые» чувства к жене. Его эмоциональная связь с Карен теперь стала, по его словам, «более чувственной и глубокой».

Стоит подробнее остановиться на идее, что Симпатия – это мать «забытого ребенка» Майка. Если мы представим, что Симпатия и вновь обретенные «благочестивые» чувства Майка по отношению к матери могут отражать образ надежной ранней привязанности к матери в детстве, то это означает, что в такие «моменты» «ребенок», который теперь заново появился в материале сновидений (по крайней мере, в потенции, что означает беременность), получает поддержку. Если, как советует Юнг, мы будем думать об этом забытом ребенке не только как о детском я Майка, но и как о таинственном и нерушимом личностном духе или душе, то сможем сказать, что процесс сновидения возвращает потерянную душу Майка обратно в его тело – назад к его психосоматическому единству. Как и в мифах, рассмотренных в главе 2, где полубожественный/получеловеческий ребенок покинут или в изгнании ввиду угрозы со стороны мужской фигуры, наделенной властными полномочиями, он тем не менее остается в целости и сохранности (скрываясь в Египте, закрытый щитами даймонических танцоров или возвращающийся к жизни в рыбацкой сети). В сновидении Майка ребенок был в целости и сохранности, подрастая в утробе «Симпатии».