Травма и душа. Духовно-психологический подход к че - Страница 117

117

...

– Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, – и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!
И он сам засмеялся.
– И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: «Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звезды!» И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю. И он опять засмеялся.
– Как будто вместо звезд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов…

Шесть лет спустя, когда Пилот рассказывает все это, он признает, что преодолел часть своей великой скорби с помощью подарка, который сделал ему Маленький принц, но «не совсем». Он понял, что его великая печаль была неизбежной ценой за любовь к кому-то. Как учил Лис, кто позволяет себе быть прирученным, тот рискует заплакать (St Exupery, 2000: 73). И он слушал звезды ночью, которые звучали, как 500 миллионов бубенцов, но иногда бубенцы начинали плакать. Однако ничто во Вселенной не остается неизменным. Маленький принц побывал здесь, и теперь есть пшеничные поля и смеющиеся звезды, и у них есть особая незаметная тайна, о которой знают только он и его маленький друг.

Уроки нашей истории

В переводе на язык психологии мы сказали бы, что после травмы невинная жизнь внутри нас не может остаться невредимой, если преодолена внутренняя инкапсуляция – покинута своя «планета» в бессознательном и невинность входит в поток жизни и страдания «здесь внизу». В конечном счете такое восстановление связей приводит к новому ощущению жизненности и исцеления, но процесс требует способности выдержать великую печаль, великое горе. Это влечет за собой рост толерантности к аффектам. Сознание Барбары, подобно Пилоту в нашей истории, встретило своего «Маленького принца», и его присутствие означало возвращение души Барбары. И так же как в истории Сент-Экзюпери, она знала о большой печали, которая ждет ее после отказа от этой «бессмертной», или «абсолютной», невинности и о страданиях из-за утраты ледяного ландшафта и расставания с его коренным народом. Ее невинность теперь выстрадала свой опыт и не может вернуться в мир бессмертия, в котором когда-то была сохранена и заморожена невинная жизнь. Для нее это было жертвой, которую она была готова принести. Это было гуманизацией чего-то божественного и поэтому ощущалось как утрата. Еще один урок, который мы с Барбарой извлекли, состоял в том, что эти два мира должны оставаться отделенными… за исключением символической связи, то есть «пшеничных полей».

Эта связь между мирами является живительной, благословенной зеленью, абсолютно необходимой для души, живущей в этом мире. И эта возможность жизненности, окутанной печалью, возникает тогда, когда нечто большее явлено между мирами, при условии, что в этом промежуточном пространстве дышит человеческая любовь. Маленький принц в нашей истории является посланником этой любви. Он – ребенок, снующий между мирами невинности и искушенности… божественное дитя, которое несет в себе оба мира как свое, трагическое и прекрасное, двойное предназначение.

Барбара: одно из последних сновидений

Ограничения по объему книги не позволяют мне привести здесь более полное описание хода анализа Барбары, отобразить подробности того, как мы с ней наблюдали за нисхождением и воплощением той невинной жизни, которая олицетворяла ее потерянную душу, или того, как мы боролись за то, чтобы суметь пережить неизбежные разрывы, угрожавшие отправить ее невинность обратно в убежище. Но к концу нашего процесса ей приснилось сновидение, в котором мы сразу распознали дополнение к сновидению о зеленом чудовище. В сновидении был простой образ:

...

Зеленые завитки растения колыхались на ветру, и голос за кадром сказал: «Я есмь истинная виноградная лоза».

Барбара знала уже во сне, что эта фраза была «библейской», но не знала, кто это сказал, где найти этот стих. Я услышал на сессии ее рассказ об этом сновидении, и меня одолело любопытство. Я встал и подошел к книжной полке, где лежала большая Библия и общий предметный указатель к ней. Я посмотрел в нем слово «лоза» и нашел эту фразу в 15-й главе в Евангелии от Иоанна. Я прочитал Барбаре этот отрывок вслух:

...

Иисус сказал:
Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь… и всякую ветвь, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода… Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне… Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода… Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей… Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна.

Мы с Барбарой почувствовали, что какая-то глубокая духовная истина заполнила, подобно благодати, пространство между нами, хотя никто из нас не мог понять ее полное значение. Такие моменты таинства очень редки в психоаналитической психотерапии, но такое случается, и описания подобных событий довольно редко можно встретить в психоаналитической литературе. Публикация Шелли Альганати является исключением в этом смысле. Она отмечает, что такое переживание является и прекрасным, и болезненным одновременно: «Сильное чувство любви, почтения и благоговения выражается в прекрасных, душевных диалогах с пациентами, подобных описанным мною выше, приносящих нам и утонченное удовольствие, и острую боль» (Alhanati, 2002: 130).

117